В лесу, где тишину нарушали лишь шелест листьев и далекие птичьи трели, молодой человек случайно наткнулся на ужасную находку. Среди деревьев, в полумраке, лежало тело женщины. Её безжизненный взгляд, застывший в вечном ужасе, заставил парня содрогнуться. Сердце забилось так сильно, что он даже слышал его стук в ушах. Он понимал, что это не случайность — кто-то убил её здесь, в этом самом месте.
Но самое страшное осознание пришло позже: он не один. Кто-то ещё здесь, в лесу, и этот кто-то знает, что он видел. Тени между деревьями казались живыми, каждый шорох — угрозой. Парень бросился бежать, его ноги несли его прочь от этого места, но страх не отпускал. Он не знал, куда бежать, не знал, кто его преследует, но чувствовал: если остановится — умрёт.
В панике он выбежал на поляну и увидел её — девушку, связанную, с кляпом во рту. Её глаза были полны ужаса, но в них ещё теплилась надежда. Он понял: она — следующая жертва. Не раздумывая, он срезал верёвки, и они побежали вместе, но лес был огромен, а их преследователь — быстр.
Началась кровавая охота. Они прятались в чаще, перебегали от дерева к дереву, но каждый раз слышали за спиной шаги. Девушка, дрожа, шептала, что это не просто маньяк — это кто-то, кто играет с ними, как с дичью. Она знала, что он не остановится, пока не добьётся своего.
Ночь опустилась на лес, и в темноте их страх только усиливался. Каждый звук казался угрозой, каждый тень — врагом. Они не знали, кто их преследует, но понимали: если не найдут выход, то станут следующими жертвами. И тогда, в самой гуще леса, где даже свет луны не проникал, они решили дать отпор.
Они не были воинами, не были готовы к этому, но у них не было выбора. Либо они умрут, либо… либо они победят. И в этот момент, когда смерть была так близка, что можно было почувствовать её дыхание, они поняли: если они не сдадутся, то, возможно, выживут.
Лес стал ареной их борьбы. Каждый шаг, каждый выстрел, каждый крик — всё это было частью их борьбы за жизнь. Они не знали, кто их враг, но знали, что он не уйдёт, пока не добьётся своего. И тогда, в самой гуще леса, где даже свет луны не проникал, они решили дать отпор.
Они не были воинами, не были готовы к этому, но у них не было выбора. Либо они умрут, либо… либо они победят. И в этот момент, когда смерть была так близка, что можно было почувствовать её дыхание, они поняли: если они не сдадутся, то, возможно, выживут.
Лес стал ареной их борьбы. Каждый шаг, каждый выстрел, каждый крик — всё это было частью их борьбы за жизнь. Они не знали, кто их враг, но знали, что он не уйдёт, пока не добьётся своего. И тогда, в самой гуще леса, где даже свет луны не проникал, они решили дать отпор.
Они не были воинами, не были готовы к этому, но у них не было выбора. Либо они умрут, либо… либо они победят. И в этот момент, когда смерть была так близка, что можно было почувствовать её дыхание, они поняли: если они не сдадутся, то, возможно, выживут.
Лес стал ареной их борьбы. Каждый шаг, каждый выстрел, каждый крик — всё это было частью их борьбы за жизнь. Они не знали, кто их враг, но знали, что он не уйдёт, пока не добьётся своего. И тогда, в самой гуще леса, где даже свет луны не проникал, они решили дать отпор.
Они не были воинами, не были готовы к этому, но у них не было выбора. Либо они умрут, либо… либо они победят. И в этот момент, когда смерть была так близка, что можно было почувствовать её дыхание, они поняли: если они не сдадутся, то, возможно, выживут.
Лес стал ареной их борьбы. Каждый шаг, каждый выстрел, каждый крик — всё это было частью их борьбы за жизнь. Они не знали, кто их враг, но знали, что он не уйдёт, пока не добьётся своего. И тогда, в самой гуще леса, где даже свет луны не проникал, они решили дать отпор.
Eusebia
